План Глазьева подменили

0 План Глазьева подменили

Мы даже не заметили, как место глазьевских предложений в официальной дискуссии об альтернативе политики правительства занял другой проект, ставящий иные задачи, в сущности, невыгодный россиянам. Куда он может нас привести, если элиты поставят его на замену нынешним мерам экономического блока?

«Не бывает роста без инвестиций. Инвестиции сокращаются. Положение в стране аховое, 40% граждан не хватает денег на еду и одежду. Ситуацию нужно бы менять. Но Сергея Глазьева „отодвинули“. Давно „отодвинули“, — отмечает президент „Фонда экономических исследований Михаила Хазина“ Михаил Хазин. — А ведь план Глазьева можно сформулировать в одной фразе: мы должны сделать рубль инвестиционной валютой. Дальше это начинает разворачиваться в комплекс мер. Использовать денежную эмиссию для стимулирования крупных компаний, для поощрения их инвестиций — это глупость, это не план Глазьева». Однако именно это выдается за некий новый план для экономики, что, якобы, вызовет рост и создаст множество рабочих мест. Его продвигает бизнес-омбудсмен Борис Титов, лидер «Партии Роста».

«Ничего кроме резкого роста валютных спекуляций не получить, если просто использовать эмиссию для поддержки корпораций», — подчеркивает Хазин. Эта оценка полностью оправдывается событиями конца 2014 года. Тогда компания «Роснефть» получила огромные средства в рублях, что, как отмечали многие, усилило падение курса отечественной валюты. По словам Хазина, проблему представляет и возможный интерес чиновников к дискредитации нелиберальных антикризисных предложений: «Может быть, их задача продемонстрировать тупость альтернативных тенденций, чтобы нынешнее руководство экономического блока ощущало себя спокойно?»

С этой точкой зрения согласен заведующий Кафедрой политической экономии и экономической истории РЭУ им. Г.В. Плеханова Руслан Дзарасов. «В августе-сентябре предложения Глазьева были как-то тихо отодвинуты прессой в сторону. Возможно, в связи с выборами стала обсуждаться программа „Партии Роста“, подготовленная на основе идей Столыпинского клуба, куда входят Титов и Глазьев. Даже мелькали публикации, что есть некая консолидация двух этих фигур, мол, они вместе предложили президенту включить печатный станок. Но Титов на следующем этапе выступал уже самостоятельно, а Глазьев куда-то „потерялся“. И сейчас было бы неверно соединять меры „Партии Роста“ с предложениями Глазьева, которые были одобрены многими прогрессивными — нелиберальными по духу экономистами».

Ростисты на выборах провалились. Они собрали немногим более 1% голосов. Однако их видение «российского варианта умеренно-мягкой денежно-кредитной политики», направленной, как говорится в докладе «Экономика роста», на рефинансирование ЦБ РФ кредитов коммерческих банков и институтов развития по-прежнему обсуждается. Примечательно, что уже не Глазьев, а Титов выдвигается в СМИ как автор альтернативного правительственному подхода к экономической политике. Он выступает как бы от лица бизнеса, что придает его предложениям особый вес и обеспечивает внимание прессы.

Увы, проекты ростистов, скорее, выглядят лоббированием интересов отдельных корпораций, чем планом по спасению экономики России. И если Глазьев всегда подчеркивал нелиберальный дух своих предложений и никогда не называл себя экономическим либералом, то в своем недавнем интервью для Русской службы ВВС Титов заявил: «Если говорить о либеральном пространстве в стране, то сегодня, на мой взгляд, именно бизнес должен его возглавить».

«Если говорить о феномене Титова и его группы ростистов, то они явно принадлежат к либеральному направлению. Глазьев им не нужен, у него другая аудитория, другая социальная повестка, он там лишний, его там и нет, — говорит Алексей Симоянов, эксперт Института глобализации и социальных движений. — Но важно не только это, но и то, что многие не заметили подмену. Глазьев сам помог ей произойти, все реже в последние годы высказываясь о социальных проблемах, и все больше — об интересах предприятий. Но его карта не бита, поскольку ростисты имеют узкую программу, сводимую, по сути, к низким кредитным ставкам, эмиссии рубля и насыщении корпораций деньгами. О людях слов нет».

«Интересы бизнеса выдвинуты на первое место, тогда как там должны быть потребители — работающие граждане, пенсионеры, дети. То есть должны быть обычные люди, которые к предложениям Глазьева относились внимательно, веря, что их интересы не потеряются за интересами крупных компаний. Потому, на выборах эти люди на обещание роста не реагировали, поскольку не видели в этом, якобы возможном, росте себя. И это правильно: без повышения благосостояния населения роста экономики, устойчивого роста не может быть».

Титов выдвигает на первый план дешевый кредит, без которого, якобы, не может развиваться экономика. Но само по себе удешевление кредита в нынешних условиях вызовет вовсе не рост. «Представьте, что ключевая ставка в России стала низкой, близкой к европейской, вызовет ли это новый подъем? Подтолкнет ли бизнес обилие дешевых денег к инвестированию в производство? — задается вопросом Дзарасов. — Максимум, что мы получим, это всплеск потребления. Могут вырасти цены на недвижимость. Активизируются спекуляции. После все угаснет, как, например, в Японии. Почему? Для начала устойчивого экономического подъема нам нужно развивать социальное государство, создающее устойчивое коллективное потребление, вводить заградительные пошлины (выйти из ВТО), запускать государственные программы инвестирования — форсировать реиндустриализацию».

Дешевыми деньгами корпорации воспользуются, но роста производства это не даст. А вот инфляция может вырасти, курс рубля при этом еще раз серьезно понизится. В промышленность инвестировать «дешевые деньги» будет по-прежнему невыгодно, а вот пускать их на спекуляции (включая игру против рубля) будет легко. Бороться с «неправильным» использованием легких кредитов будет бесполезно. Однако интересанты низкой ставки без реального изменения экономического курса об этом не думают. Они понимают, что резервы правительства кончаются, а потребность в финансовых стимулах у большого бизнеса возрастает. Это-то и диктует поиск либеральной альтернативы либеральному курсу правительства, для чего не требуются ни Глазьев, ни идеи других экономистов нелиберальной школы.

Также читайте: