Переписывание истории: так ли это страшно на самом деле

0 Переписывание истории: так ли это страшно на самом деле Короткая ссылка Существует — и кажется, становится всё более популярным — стереотип о том, что историю постоянно переписывают. По мнению историка и научного журналиста Михаила Родина, одно другому не мешает: историю и правда переписывают, но это не значит, что работе учёных нельзя доверять. Каким образом меняются наши знания о прошлом и как понять, что и когда произошло на самом деле, Михаил Родин рассказал RT.
Реконструкция военно-исторических событий Куликовской битвы
РИА Новости

Во время поездки в одну научную экспедицию меня ожидал неприятный сюрприз. Один из моих спутников, доктор географических наук, спросил, можно ли считать историю наукой. В очередной раз я убедился, что расхожее мнение о таинственном, но постоянном переписывании истории разделяют во всех слоях общества.

У нас есть разные способы получать сведения об истории: большинство людей начинают со школьных учебников, которые затем сменяются телепередачами, научно-популярными книгами и изданиями. Ещё сведения о прошлом можно получать из художественной литературы и так называемой фолк-хистори — разной степени достоверности рассказов и концепций, претендующих на научность.

На этом уровне чаще всего и случается пресловутое «переписывание истории». Именно здесь идеологи пытаются создать различные «картины мира», которые меняются в угоду конъюнктуре. Но к науке всё это имеет мало отношения. История для учёного — это прежде всего источники (письменные, археологические и так далее) и историография, — огромный пласт исследований, которые провели до тебя коллеги. И эта сфера живёт совсем по другим законам.

Причём на этот уровень обыватель забирается очень редко, да и ориентируется здесь плохо. К историческим источникам мы прибегаем не так уж часто. Кто за последний год брал в руки Фукидида? А как часто мы читаем исторические монографии последних лет?

Чем они вообще занимаются?

Главная задача историка — реконструировать события прошлого. А их происходит огромное количество каждую секунду: в соседнем доме умерла кошка, в это же время снизился индекс Доу-Джонса, в запертом классе в школе Невинномысска упала швабра. Всё это история, все эти события как-то на кого-то повлияли. Но зафиксировать и осмыслить их все просто невозможно. Поэтому так важно, какие именно вопросы мы задаём истории, что и для чего мы хотим узнать.

У учёных, занимающихся исторической наукой, к сожалению, нет машины времени, чтобы восстановить в подробностях любые события прошлого. Поэтому изучение истории происходит только на основе доступных методов, и возможности их до определённой степени ограничены.

Историки изучают письменные, археологические, этнографические и многие другие источники, число которых огромно. Причём одно и то же событие чаще всего отражается во многих источниках. У нас есть возможность их сравнивать, анализировать и сопоставлять данные. Даже если бы кто-то в прошлом захотел переписать, например, Радзивиловскую летопись, историю России это бы не изменило. Потому что есть масса других летописей, которые писались в конкурирующих друг с другом княжествах. Вся эта информация подкрепляется сотнями тысяч археологических находок, эпиграфикой и так далее. Кроме того, нельзя забывать, что ни одно государство не существует в безвоздушном пространстве — и обязательно найдётся иностранный источник, который покажет это же событие со стороны. Монголы могли бы сколько угодно переписывать архивы в завоёванных ими странах, но в японских летописях они всё равно появятся впервые в XIII веке, а не тогда, когда хотят сторонники альтернативных хронологий, ставящие под сомнение общепринятые представления об исторических событиях и их датах. Корпус исторических источников — это огромный взаимосвязанный пазл, который очень сложно разрушить.

Ещё сложнее историография. Даже если вы сейчас захотите изменить какой-то источник, он уже упомянут и процитирован в тысячах научных трудов, разбросанных по библиотекам всего мира. Так же и с любым событием в истории. Причём каждый исследователь рассматривал его со своей стороны, задавал свои вопросы. Одни изучают историю упадка Римской империи, интересуясь эволюцией военного дела, другие думают об экономике, третьи — о демографии. За многие поколения историки создали огромную трёхмерную картину. Так что история — это и не беспорядочный набор сказок и не скрижаль, которую можно подменить или полностью переписать.

Сенсация сенсации рознь

На всё это можно возразить: история знает множество подделок, которые долгие столетия считались подлинниками. Конечно, но и в физике было много истин, которые считались прописными, а потом были опровергнуты. Наука развивается, и история постоянно совершенствует свои методы, в том числе и те, которые позволяют определять подделки. Самое простое — это «внешняя критика источника»: на какой бумаге, какими чернилами был написан документ. Но современные историки могут определить подделку даже по самому тексту, не имея на руках оригинала.

«Слово о полку Игореве»
РИА Новости

Единственный список знаменитого литературного памятника XII века «Слово о полку Игореве», как говорят, сгорел во время пожара в Москве в 1812 году. Это поставило под сомнение и подлинность самого произведения. Однако сейчас у учёных нет сомнений, что «Слово» — это действительно подлинный исторический источник. Почему?

«Слово о полку Игореве» прекрасно вписывается в контекст русской литературы того времени. Многие более поздние произведения и авторы явно подражали ему. Например, знаменитая «Задонщина» (произведение XIV-XV века, посвященное Куликовской битве — RT). Кроме того, многочисленные исторические реалии, упомянутые в произведении соответствуют данным, которые мы имеем об этом периоде: персонажи, их родственные связи, фольклорные мотивы — всё это можно встретить в других источниках того же времени. Язык «Слова» тоже именно такой, каким должен быть древнерусский язык в конце XII века. Причём многие закономерности, правила, которым он соответствует, были открыты только в XX веке. Подделать это произведение просто невозможно: пришлось бы проделать работу тысяч исследователей.

Есть еще одно произведение с «почти такой же» историей. «Велесова книга», от которой якобы остались даже не списки, а фотографии списков. Книгу пытались закинуть в научный оборот, но учёные объявили находку подделкой. Оценивали её по тем же критериям, что и «Слово о полку Игореве». Оказалось, что и язык «придуман», и реалии такие больше нигде не упоминаются. Отдельной оплошностью стало заявление якобы нашедшего сфабрикованный памятник старины о том, что Книга написана на деревянных табличках — так на Руси не делали никогда.

Переписываем — и ничего страшного

Если говорить откровенно, отдельные факты истории и вправду иногда меняются. Науке вообще свойственно время от времени «менять показания». Физики, например, во второй половине XX века взяли и полностью переписали историю Вселенной — ещё совсем недавно она была вечной и неизменной, а теперь, оказывается, постоянно расширяется и имеет возраст всего 13,8 миллиарда лет. Причиной для этого послужили новые данные, которые заставляют корректировать нашу картину мира. То же происходит и с историей, однако по сравнению с другими науками история как раз очень консервативна.

Сочинения первых историков, с которых когда-то началось развитие науки, сейчас стали для нас источниками. Тот же Фукидид (древнегреческий историк V в. до н.э., считающийся основателем исторической науки — RT): у нас нет другого такого подробного рассказа о Пелопоннесской войне. Он имел возможность общаться с участниками событий, по горячим следам посещать арены сражений. Но развитие исторических методов не стоит на месте и сейчас мы можем проверить его слова благодаря археологии и эпиграфике. Изменился ли радикально наш взгляд на ту войну? Нет, какие-то факты подтвердились, какие-то были опровергнуты, появились новые детали. Но в целом история Пелопоннесской войны осталась неизменной. Как и в любой серьёзной науке, новые данные не разрушают картину мира, а дополняют и корректируют её.

Обычно, иллюстрируя «переписывание истории», упоминают борьбу между разными «идеологическими школами». Марксистская историография против «буржуазной», например. Однако, если присмотреться поближе, оказывается, что это настоящий научный спор — изучение одной и той же проблемы с разных сторон, используя разные подходы. Эти дискуссии обогащают науку, делают наше знание многогранным. Самое главное, практически всегда эти споры заканчиваются консенсусом между разными школами. Та же марксистская историография, которую сейчас принято критиковать — это гигантский скачок в понимании реальных, материалистических механизмов истории. Советские монографии иногда вызывают улыбку, но чтобы от неё избавиться, достаточно просто пролистать введение с «ритуальными» цитатами из классиков марксизма-ленинизма. Как бы сильно ни разнились взгляды оппонентов на одни и те же события, ни в каком научном споре вы не встретите предположения о том, что Яна Гуса спонсировали рептилоиды, а Петра Первого подменили во время Великого посольства.

Остается вопрос о том, как влияют на историю изменения в научных данных. Историк Олег Двуреченский сжал масштабы Куликовской битвы в сотни раз. По его версии, за Русь на небольшом пятачке вышли бороться от 4 до 7 тыс. человек. При этом нельзя сказать, что значение битвы для истории каким-то образом уменьшилось. Стали ли мы меньше уважать князя Дмитрия Ивановича и его воинов? Просто мы сдули с Донского побоища пену своих ошибочных представлений о том, как должно выглядеть «историческое сражение» XIV века.

Доказывая, что некий Рюрик не мог одной своей волей объединить все народы от Ладоги до Тмутаракани в единое государство или что пирамиды в Египте строили не рабы, а свободные люди, учёные не искажают и не разрушают историю. Просто с каждым годом мы всё лучше и лучше понимаем механизмы исторических процессов, будь то образование государства или эволюция древних обществ.

Без «Министерства правды» не получится

Большинство людей заканчивают своё знакомство с историей в школе. При этом, учебники время от времени действительно меняются. Но если сравнить материалы для школьников 1950-х годов, 1980-х, 1990-х, то окажется, что отличаются они только акцентами и оценочными суждениями — кто был прав, а кто нет: Ленин или Керенский, Грозный или Курбский. Только к науке это не имеет никакого отношения. Представьте, если бы биологу поставили задачу определить с моральной точки зрения поединок гепарда и газели. История не отвечает на вопросы, кто прав, а кто виноват. Она констатирует факты. А вот их оценка — это вопрос общественной рефлексии — как мы здесь и сейчас воспринимаем своё прошлое.

Когда говорят о переписывании истории, практически всегда имеют в виду школьные учебники, плюс доминирование какой-то позиции в телеэфире и художественной литературе. Возвращаясь к началу — наука здесь ни при чём.

Мне кажется, есть только один действенный метод переписать историю: уничтожить науку, всех учёных, создать Министерство правды, выжечь все библиотеки в мире — не в России, а именно в мире. Запретить интернет и выдать всем один учебник истории. Ни одной такой успешной попытки я не припомню.

http://russian.rt.com/article/325693-perepisyvanie-istorii-tak-li-eto-strashno-na




Также читайте: