Вы хочете песен? Их есть у меня ©

0 Вы хочете песен? Их есть у меня ©

Продолжая сръчь с фошыстом тему, слегка приподнятую вот тут хотелось бы плавно спарировать от этих вашых Диппи Шмотов и Беатлесов к родным, такскаать, сермяжным, трехаккордовым «блатнякам», прослушивание коих наклало на музыкально-поэтические предпочтения ватников несмываемую оперным пением и невытравливаемую альбомами ледеГаги /«г» произносится на южный манер. С придыханием, как «х» в выражении «хэндэхох, бле»/ печать блатной романтики.

Ярчайший след в формировании данных предпочтений, несомненно, был оставлен уважаемым человеком по имени Лейзер Иосифович Вайсбейн, более известным, как Леонид Утёсов,



стодвадцатилетие со дня рождения коего отмечала вся блатная мишпуха кулюторная общественность нашей страны.
И об одной из песен, наличествующих в его репертуаре я бы и хотел сегодня поговорить.

Итак…

С одесского кичмана



Одна из известнейших так называемых «одесских» песен. Как и многие произведения этого цикла, на самом деле является переделкой песни, имеющей к Одессе отдалённое отношение. Широкой публике стала известна благодаря замечательному исполнению Леонида Осиповича Утёсова. Вариант этой песни в конце 1920-х впервые появился в репертуаре певца, который исполнял его в спектакле о жизни железнодорожных воров, под названием «Республика на колесах». В том же спектакле Утесов пел «Гоп-со-смыком» (к этому периоду относятся и его исполнение «Бубликов»). Дальнейшему распространению способствовала запись песни Утесовым на грампластинку в 1932 году.

В основе своей, это старая каторжная песня, царских времен, поэтому указанные в сборнике «Запрещенные песни» (2004г.) создатели песни Ф.Кельман и Б.Тимофеев — не авторы, а в лучшем случае обработчики одного из вариантов. Когда и при каких обстоятельствах (в Одессе?) в песню попали слова — «махновец партизанский», непонятно.

Ранний вариант этой каторжанской песни даже в исполнении Утёсова начинался несколько иначе. Иван Солоневич, например, в своих мемуарах «Россия в концлагере» (1936) вспоминает:

«…Утёсов пел свои блатные песенки:
С вапнярского кичмана
Сорвались два уркана,
Сорвались два уркана на Одест...»

То есть в оригинале урканы бежали не из одесской тюрьмы, а, напротив, — в Одессу («Одест», «Одеста» — типично каторжанское произношение Одессы). Продолжения всей песни я не раздобыл, но окончание этого куплета мне удалось узнать от одного старого ростовчанина, Бориса Петровича, с которым мы разговорились в ростовском парке Горького, наблюдая за игрой тамошних шашистов. Он вспомнил, что дальше пелось:
«В Одесте на малине
Они остановились,
Они остановились, наконец»
Откуда бежали «сидельцы», непонятно. Причём написание «вапнярский» представляется не совсем точным. Позже одессит Утёсов, сделав кичман одесским, сохранил «кичманский» эпитет, но прилепил его к уголовной «малине». На пластинке явно слышится «в вапняновской малине». Возможно, это искажённое слово «вапняный», «вапный»; «вапа» на церковнославянском значит известь, таким образом речь идёт о свежевыбеленной, то есть новой тюрьме /имхо — бредятина из серии «муде к бороде», но более вразумительного объяснения не знают даже местные замшелые ростовские босяки — Ричъ/. Но это лишь версия. А уж позднейшие исполнители для «прояснения» дали кучу своих трактовок утёсовского текста.



«Одесский кичман» пользовался бешеным успехом публики. Практически на каждом концерте от певца требовали исполнения полюбившегося номера. Однако в 30-е годы Комитет по делам культуры запретил Утёсову исполнять «Кичман» со сцены, Запрет был снят только после того, как Леонид Осипович выступил в 1936 году на правительственном концерте в Грановитой палате по случаю беспосадочного перелёта Валерия Чкалова до острова Удд. Певца попросил исполнить его «коронку» в Кремле, по одной версии, герой торжества Валерий Чкалов, по другой — сам Сталин через Климента Ворошилова. Когда Утёсов сказал, что «Одесский кичман» ему петь запрещено, последовало личное разрешение «отца народов». И одна, и другая версии вполне правдоподобны. Во всяком случае, и у Сталина, и у Чкалова (1) было уголовное прошлое.

Кстати, у летчиков знаменитой эскадрильи, которые послужили прототипами для героев фильма «В бой идут одни старики», «коронной» песней в их военном ансамбле была вовсе не «Смуглянка», а именно «С одесского кичмана». Узнав об этом, певец подарил им приобретенный на свои средства истребитель «Леонид Утесов».

После Великой Отечественной войны чрезвычайно популярна была переделка утёсовской песни — «С берлинского кичмана», где высмеивались поверженные фашисты. Но в 50-е — 60-е годы певцу вновь было запрещено исполнение песни. Его дело продолжил Аркадий Северный, включивший песню в свой репертуар.

Первоначальный, «каторжанский» вариант «Кичмана», к сожалению, неизвестен. Нынешний текст — это смесь позднейших переделок и обработок. Явная вставка — о «герое гражданской войны», «партизанском махновце», да и вообще вся тема гибели персонажей в бою и на посту никак не вяжется с царской каторгой.

Среди интерпретаторов данной темы могу отметить/и то — с большой натяжкой.../ только лишь группу «Несчастный случай» /сугубо личный ИМХОй/. Все же прочие , на мой искушенный взгляд, слишком переигрывают, пытаясь внести в дореволюционную уркаганскую песню либо некие элементы тирольского пения, либо приблатненное пришепетывание сартавальских сидельцев, либо гиперболизированный до гротеска т.н. «адесский» шарм и манер, временами срываясь на интонации, с которыми ранее исполняли «Неба утреннего стяг».

Но, как говорится, «чем богаты»…




Также читайте: